Что на самом деле мешает Кыргызстану привлекать внутренние и внешние инвестиции? Что делать, чтобы бизнесмены охотно вкладывали деньги в реальную экономику страны? Об этом мы поговорили с президентом ассоциации «Горный кластер» Михаилом Халитовым.
Выгодные спекуляции
– Михаил Гилфанович, что вы думаете о заявлении депутата о выводе капиталов за рубеж?
– В словах политика нет конкретики, и неизвестно, о каких именно деньгах он говорил. Данные Нацстаткома слишком агрегированы, что не позволяет понять, о каких средствах шла речь. Думаю, это заявление продиктовано политическими мотивами, нежели беспокойством за экономику.
– Тем не менее сегодня в стране идет передел ресурсов. Как в этой ситуации вести себя местному бизнесу?
– Местный бизнес, так исторически сложилось, в основном спекулятивный. Производственного бизнеса – основы развития экономики – в стране мало. Практически все ниши для бизнеса, который закупает товар за границей и продает в Кыргызстане, заняты. Спекулятивный бизнес имеет возможности через патентную систему уходить от налогообложения, выигрывая конкуренцию у местного производителя. Поэтому в нем крутятся немалые деньги. Но фактически это развивает не нашу экономику, а экономику стран, из которых завозится товар. Однако в приоритете у наших политиков, чиновников и госорганов именно спекулятивный бизнес, поскольку он дает легкие и быстрые деньги. И вся борьба идет именно за эти возможности.
– Говорят, реэкспорту скоро придет конец. России и Казахстану выгоднее работать напрямую с Китаем через прямые логистические пути, минуя Кыргызстан.
– Крах спекулятивному бизнесу, включая реэкспорт, предрекают давно. Но пока этого не происходит. «Дордой» давно исполнил свою позитивную социальную роль, насытив в 90-х годах рынок Кыргызстана товарами народного потребления и обеспечив заработком много людей. По законам экономики, эта спекулятивная система должна была превратиться в производственную. Но вместо этого «Дордой» стал уходить в торговые центры. Практически никто после накопления капитала не стал вкладываться в производство. Такое положение дел остается и сейчас.
– Сегодня вскрываются каналы контрабанды из Китая в ЕАЭС через Кыргызстан. Может ли страна стать окном для провоза китайских товаров в страны Евразийского союза?
– Продвижение китайских товаров на рынки других стран не остановить. Кыргызстан стоит на пути этих товаров. С одной стороны ничего криминального нет в том, чтобы пользоваться этой ситуацией. С другой – нам все сложнее выполнять обязательства перед партнерами по интеграционным союзам. Создать легальную схему провоза возможно. Но в этом случае мы проиграем конкуренцию, потому что логистика через Казахстан в Россию и Беларусь уже дешевле.
Кыргызстану пора определиться с местом в ЕАЭС. Не надо зацикливаться на реэкспорте. У нас есть свои конкурентные преимущества и потенциал. Одна вода чего стоит: это не только выработка электроэнергии, это высокая урожайность, которой добиться в Узбекистане и Казахстане невозможно или дорого. Урожайность дает кормовую базу для животноводства и помогает развитию других смежных отраслей. Вода – возобновляемый ресурс, используемый в производстве практически любого товара.
Кто хозяин гор?
– Наша горнорудная промышленность стоит на первом месте по привлекаемым инвестициям, в основном, иностранным. Почему мы не смогли освоить свои месторождения самостоятельно?
– Есть разница между понятиями «хозяйничать» и «хозяйствовать». В начале 90-х наши политики попались в ловушку развитых стран, согласившись развалить собственную промышленность. Нам тогда внушали, что государство – плохой собственник и ничего не умеет. И предприятия с государственной долей гробились через систему приватизации. У нас хозяйничали международные организации и их приспешники. Чтобы нам самим что-то делать, нужно менять подход. Недра, по Конституции, принадлежат народу, но распоряжается ими правительство. Мы отдаем под освоение месторождения, но не оцениваем их. А иностранная компания оценивает, на основании чего размещает акции на биржах различных стран. И инвесторы покупают акции этих предприятий. Что нам мешает сделать свою инвестиционную валютно-фондовую биржу по примеру Лондона, Торонто и Токио? Активы у нас колоссальные. В нашей земле лежат триллионы долларов. Это активы, которые мы можем конвертировать в деньги, столь необходимые для развития. Но наше государство этого не делает.
Возьмем абстрактное золоторудное месторождение. Допустим, в нем разведано, подтверждено и поставлено на баланс 20 тонн золота при стоимости 37-45 долларов за грамм. Средняя стоимость всего запаса – 800 миллионов долларов. Чтобы извлечь драгметалл, достаточно приобрести технологию стоимостью в десятки раз меньше самого золота. А мы отдаем месторождение инвестору, который получает чуть ли не 80% прибыли от добычи. А справедливость где? Почему мы сами этого не делаем? Мы же можем сами создавать предприятия по добыче, а управляющим туда ставить опытного иностранного менеджера. Однако у нас этого не делают. Потому что алгоритм, начавшийся с Кумтора, и сейчас применяется в отрасли. Хотя, если бы хозяйствовали, а не хозяйничали, такого бы не было.
– Если говорить о добыче урана, не был ли поспешен запрет на разработку и переработку этого металла?
– Во-первых, Кыргызстан может обойтись без добычи урана. Во-вторых, сравнительно небольшие доходы от его добычи ставят под сомнение экономическую целесообразность этого. Вырученных денег не хватит даже покрыть долги государства по инфраструктуре региона, где хотят добывать уран. При существующей системе распределения благ государством сама горнорудная сфера не становится локомотивом развития страны. Деньги распыляются, проедаются, а ресурсы истощаются.
Посудите с позиций людей на местах, где собираются добывать уран или другие полезные ископаемые. В селе нет садов, дорог, нормальных школ, воды, санитарной инфраструктуры. Приходит иностранный инвестор, чтобы начать разработку. Будет ли местное население это терпеть? Нет, потому что система распространения благ в стране работает несправедливо. Правительство забирает себе доходы от использования недр, принадлежащих народу, а потом через госбюджет распределяет деньги. Часть средств по пути теряется на откатах и коррупции. И, как правило, в село, где идет разработка, деньги не возвращаются в должном объеме. Эту схему достаточно поменять на законодательном уровне. Управленческий разум говорит: раз мы запускаем инвестора, надо чтобы он выполнил все стандарты для жизни людей на месте. И лишь когда это будет сделано, правительство может забирать деньги с проекта для решения других задач. Это правильно и справедливо. Но проще послать милицию с оружием для усмирения народа, чем пересмотреть эту практику. Очень сложно бороться с коррупцией при системе, которая приобрела в законодательстве устойчивые позиции. Одни посадки вопрос не решат.
Привлекать или отпугивать?
– На что стоит рассчитывать зарубежным и отечественным инвесторам, вкладываясь в Кыргызстан? Часто бизнесмены договариваются с чиновниками об одних условиях, а потомим выставляют совершенно другие.
– У китайцев есть стратагема: «Заманить на крышу и убрать лестницу». В Бишкеке все говорят о рае для инвесторов. Президент и премьер-министр зазывают, а на местах на инвесторов всегда смотрят, как на источник наживы. Каждый инвестор должен сам определять риски. Прежде чем прийти куда-то, нужно провести исследование по методике дью-дилидженс на возможность инвестирования и оценить возможные риски на стадии принятия решения и при необходимости нивелировать их. Никакие личные договоренности у нас не работают. Со сменой чиновников обнуляются все обязательства.
– Поэтому республика стала пугалом для инвесторов?
– Главная причина того, что инвесторы сюда не идут, – отсутствие внятной экономической политики. Инвестировать в страну, не знающую, что она хочет, рискованно. Все госпрограммы не убедительны. Вторая причина инвестиционной непривлекательности кроется в отсутствии надлежащей инфраструктуры на местах и низкие стандарты жизни. У нас пока основным благоприятным условием для инвестора называют освобождение от проверок. Какой риск больше: проверки или низкий уровень жизни населения? Ответ очевиден. Любая отрасль должна развиваться синхронно с территорией. Тогда население будет к инвесторам лояльней и, если надо, само призовет к ответу коррупционеров-проверяльщиков, защитив бизнесмена.
– Но что-то привлекает инвесторов к нам.
– Любые проблемы – это возможности и потенциал. Человеческий, инвестиционный, экономический потенциал по факту низкий, но по перспективе огромный. Если мы честно признаемся себе в этом, то сможем выработать определенную политику, правила. Надо правдиво говорить о проблемах, а не заигрывать с бизнесом. Основным подходом в инвестиционной политике должно быть: «вкладываемся вместе – получаем вместе». Если что-то не может сделать государство, достаточно разрешить бизнесу это сделать, а не ходить по миру с протянутой рукой. В конце концов, бизнес – это тоже институт общества. Бизнесмены понимают: чем лучше живут граждане, тем комфортней вести дело. Другой вопрос, что сделать это можно через организацию экономической деятельности хозсубъекта, а не через благотворительность. Но для этого нужна новая правовая база. Именно это сделает Кыргызстан конкурентным в борьбе за инвестиции, и мы не будем возмущаться непонятными цифрами по оттоку капитала из страны.