– Для многих стало неожиданностью, когда человек, совершенно не склонный к политике, вдруг пошел на выборы. Зачем это было?
– Я просто устала, что о культуре у нас совершенно не идет речи. В политике словно не понимают, что есть такая составляющая нашей жизни. Многих представителей этой партии я знала давно, я им доверяла и рада, что мы поработали на выборах. До этого совместно проводили акции к 9 Мая, так я с ними и познакомилась. Когда они предложили стать участником их партии, я долго все взвешивала, советовалась с мужем и в итоге согласилась. Второй важный момент – мне очень близки социалистические взгляды, захотелось помочь донести их до людей.
– Что вам пообещали взамен за участие в выборах?
– Я не тот человек, который пойдет за должностью. Очень многие вещи в их программу и планы внедрила я, много говорила об этом и была услышана.
– При этом вы не были в первой десятке и в парламент бы не прошли?
– Да, это было сознательное решение. Я не хотела в ЖК, мне хотелось донести идеи. Мне нужен инструмент, через который можно провести идеи культуры. Мне, например, не зазорно сыграть спектакль где-то на табуретке в кофейне, если я знаю, что придут люди, которым это важно. И для них же я готова была окунуться в политику. Факт закрытия театра или того, что отменили спектакли из-за пандемии, – не повод останавливаться. Многие говорили, что меня использовали. Но на самом деле у меня просто были другие цели и задачи.
– Вам было страшно 5-8 октября?
– Конечно, я очень переживала за людей, которых узнала с хорошей стороны, но тогда всех смешали в один котел. К тому же мне лично поступали угрозы. Писали, обещали достать меня и мою семью. Но больше всего расстраивало, что те, кто это делали, не были способны аргументированно спорить.
– А если во второй раз позовут, пойдете в партию?
– Если идеи будут мне подходить, то да. И если это будут люди, которым я смогу верить.
– Есть ли будущее у отечественного искусства и театра?
– Я оптимист. Всегда считала, что будущее есть, вопрос – какое. Вопрос – как скоро произойдут процессы, которые смогут вывести нас на новый уровень. Сейчас все грустно и печально. Театры закрыты с апреля, сейчас кино открыли, а театры нет. До этого случалось, что отменяли спектакли, потому не было продано ни одного билета. Мы уже давно не видели полных залов.
– Почему так происходит?
– Когда у молодежи есть свободное время, куда они идут? В клубы, кофейни, кальянные, кафе или сидят за компьютерами. В крайнем случае в кино. Филармония, оперный театр – все это не близко им. Я считаю, что для исправления ситуации нужна обязательная программа для школьников, чтобы у них появился навык хождения в театр. Но для этого государству надо заниматься людьми. Если государство не берет на себя ответственность за граждан, как за детей, не воспитывает, то оно не получит людей, с которыми потом получится поговорить в дальнейшем. В советское время это была традиция, там была забота государства о человеке. И поэтому было очень много всесторонне развитых людей. А сейчас театры должны сами забивать залы. И тогда начали ставить спектакли с короткими юбками, лишь бы привлечь зрителя. К счастью, это недолго продлилось.
– Какая зарплата сейчас в театрах?
– Я удивляюсь нашим молодым артистам. Они живут на две тысячи, они пришли в театр по зову души, но вынуждены искать дополнительные заработки. Театр – первостепенная работа, все подстраивается под него. Молодые артисты не получают больше 4 тысяч сомов, но при этом их занимают почти во всех спектаклях в роли «принеси, подай». Они заняты репетициями с утра до ночи, у многих нет возможности заработать. Тогда им приходится покидать театр, чтобы с голоду не умереть.
– Студию Galaтеатр вы открыли именно поэтому – чтобы заработать?
– Нет. Самое интересное, я зарабатываю всегда вопреки. Деньги приходят бонусом. Когда я получила первую зарплату, так радовалась, потому что не ожидала, что за удовольствие еще и платят. Galaтеатр появился как раз, когда в Русском драмтеатре был «период коротких юбок». Тогда я сказала, что не согласна с тем, что мы делаем, и оказалась под санкциями. Меня запретили занимать в спектаклях, я не могла играть. Это было ужасно. И тогда один режиссер посоветовал открыть свой театр. И я сделала это.
– А дети планируют пойти по вашим стопам?
– Второй сын решил стать артистом. Я все еще пытаюсь это осознать и пережить. Потому что это не просто профессия, это служение. Для родных и близких сложно принять, что они не на первом месте. Там всегда театр.
– А как муж относится к романтическим сценам в спектаклях?
– Он уже не носит мне огромные букеты и реже приходит на спектакли, но очень меня поддерживает. А ревности нет. Он понимает, где сцена, а где я. И знает, да простят меня мои коллеги, что я не отношусь к ним, как к мужчинам. Они как братья.
– Актерское мастерство помогло в жизни?
– Да, удалось наработать в себе навыки переключения, перестройки и психоанализа. Роль – это большая работа над типажами, и это полезно в жизни. Начинаешь понимать цели, задачи и куда именно люди движутся в этой жизни.