Сдружились, точнее «скентовались» Михаил и Дмитрий на стихийной «бирже труда» возникшей вдоль трассы на улице Льва Толстого, где десятки бездомных и безработных мужчин целыми днями околачиваются в поисках заработка. Несколько раз Михаил и Дмитрий вместе нанимались на разгрузку мебели или тяжелые строительные работы. Получив кровно заработанные, вместе пропивали, на том и сошлись, став компаньонами по вольной жизни и собутыльниками, находившими общий язык в любом состоянии. Кроме этого мужчин ничего не связывало. Да и что могло быть общего между матерым 54-летним уголовником Михаилом, отмотавшим несколько сроков за разбой и кражи и 18-летним безработным лодырем, сбежавшим из родительского дома в поисках свободы Дмитрием?
После последней отсидки Михаил прочно обосновался на улице в районе университета. Пришлые бомжи побаивались уголовника и старались не связываться с ним. И при малейшем проявлении недовольства рецидивиста, уносили ноги, не пререкаясь. Для бездомных, околачивающихся на его территории, Михаил был авторитетом, и каждую неделю «проживающие на его земле» обязаны были платить ему, так называемую, арендную плату. Если кто-то пытался увильнуть от назначенного оброка, кара была беспощадной. Бил Михаил безжалостно и изгонял со своей территории.
Дмитрий бросил школу после 9 класса, заявив отцу, дескать, устал учиться-мучиться. Нудные походы в школу не могли заменить желанную свободу, тем более, когда, по мнению подростка, жизнь бурлила и проходила мимо, пока он томился за партой. Отец счел требование сына справедливым, поскольку и сам считал, что все беды происходят от излишних знаний. Позже на суде, отец Дмитрия пояснил, что у них семья простая и всякие там синусы и котангенсы в жизни ни к чему…
Получив долгожданную свободу, Дмитрий обрадовался. Отец часто уезжал в рейсы, матери было не до него – она в последнее время частенько прикладывалась к бутылке и дома ночевала редко, потеряв последнее уважение и авторитет у сына. Хотя о каком уважении могла идти речь, если деньги, заработанные отцом, мать моментально пропивала в компании малознакомых приятелей. Иногда женщина, не стесняясь детей, а кроме Дмитрия в семье было еще двое несовершеннолетних детей, приводила мужчин и устраивала оргии. Несколько дней в квартире стоял тяжелый запах перегара, немытых тел и зловонных окурков. Помятые и опухшие собутыльники матери исчезали из дома накануне приезда отца. Помещения проветривались, мать перемывала посуду и хрипло матерясь, выносила звенящие пустые бутылки. Впрочем, с некоторых пор Дмитрию разрешили участвовать в совместных пьянках, что ему понравилось и перестало раздражать как раньше. Водка лилась рекой. Уж в чем мать и ее дружки не отказывали себе, так это в количестве закупаемого алкоголя.
Как-то во время очередной пьянки за грязным столом, Дмитрий серьезно повздорил с матерью и ушел из дома бомжевать.
Роковая встреча
Сергей Н. в свои 27 лет успел побывать в местах лишения свободы. Уголовное дело возбудили на парня по очень «нехорошей» статье – за изнасилование малолетки. В уголовном мире известно, таких - не жалуют. Когда соседи по камере узнали статью, которая привела парня на нары, то церемониться и стали. Сделали с ним, тоже самое. Среди соседей по камере был тогда и Михаил К. Несколько лет спустя, после освобождения это обстоятельство и сыграло роковую роль…
Встретились бывшие сидельцы случайно на улице. Сергей, вернувшись из колонии жил с престарелой бабушкой на даче. Изредка приезжал в город за продуктами и торопился вернуться в дачный поселок. Друзей у него не было. Не научился общаться с людьми, дискомфортно чувствовал себя с посторонними.
В начале июня Сергей со списком продуктов приехал на рынок, где и столкнулся с Михаилом и его приятелем. Сначала парень хотел обойти мужчин, сделав вид, что не узнал. Но пожилой бомж властно окрикнул его и приказал подойти. Бездомные страдали от похмелья и, встретив Сергея, решили раскрутить его на выпивку.
Наверно, Сергей решил, что Михаил не помнит о его позорном статусе в колонии. Как и любой изгой, Сергей скучал по живому человеческому общению. Поэтому ему польстило приглашение бывшего сокамерника составить компанию.
- Только давай так, наша поляна – твоя простава, - разводил Михаил парня. Под поляной старый бродяга подразумевал свободное от посторонних глаз место на улице. Сергей на минуту задумался. А потом решил, что бабушка простит, если он потратит немного денег на друзей:ведь он несколько лет не разговаривал по душам ни с кем, кроме нее.
Но задушевных бесед не получилось. Старый рецидивист отлично помнил, что Сергей из «обиженных». Как только парень сбегал в ларек и принес две бутылки водки, тон Михаила, успевшего просветить и Дмитрия насчет Сергея, резко изменился.
- Почему так долго?! Где закусь? – набросились собутыльники с упреками. Сережа не стал оправдываться – зоновские уроки в колонии не прошли даром. Знал – лучше молчать и терпеть. Не то хуже будет.
- Ладно, - сменил гнев на милость Михаил, - садись!
Сергей присел там, куда указал бывший сокамерник. Мужчины достали грязные пластиковые стаканчики и стали распивать.
-Держи тару, - Михаил пнул ногой какую-то пластиковую тару Сергею. Но хватать посудину тот не стал – после колонии бабушка строго следила за гигиеной, заставляла мыть руки с мылом и внушала об опасности микробов.
- Ты че такой тормозной? Или ты брезгуешь? Давно ли от параши отошел? – взбесился Дмитрий. Позже они расскажут, что Сергей вызывал у них жуткое отвращение своим присутствием. Не прогоняли потому, как видели, что у него есть деньги и рассчитывали, что он купит еще водки.
Знали, что не посмеет ослушаться Михаила. Так и вышло. Сергей сбегал еще за двумя бутылками и одноразовыми стаканами. Когда он протянул свой стакан, у бомжей уже разогретых алкоголем сдали нервы. Выбив ногой стакан из его рук, Дмитрий первым ударил парня бутылкой по голове. Затем Михаил нашарил пустую стеклянную емкость и размаху саданул Сергея. Когда третья бутылка разлетелась острыми осколками, Дмитрий, прицокнув,словно восхищаясь крепостью черепной коробки, нанес ему удар в голову ногой.
Сергей пытался уползти, хватаясь за пожухлую траву и скребя руками по земле, чем еще больше раззадорил бомжей, пинавших его без передыху.
- Смотри-ка, петушок слинять собрался! Перышки мы ему пообщипали, тащи нож! – приказал Михаил приятелю.
На суде подельники не смогли или не захотели вспомнить, кто из них стянул с жертвы брюки и вонзил нож... Помнили, как стонал, пытался сопротивляться, как лилась кровь. А когда стоны стихли, допили водку. Теперь за упокой!
Вины своей подельники не отрицали, едва ли не с гордостью рассказывали о содеянном. За изуверское убийство, суд назначил Михаилу К. и Дмитрию З. по 13 лет лишения свободы в колонии усиленного режима.